За год до смерти я встретил тебя - Ао Морита

Я взглянула на часы и поняла, что гостям пора на выход из больницы.

– Поеду-ка я домой. А то еще Харуна заревнует.

– Ладно. Спасибо за герберы. Осторожнее по дороге.

– Ага! Пока.

И я отправилась домой, мурча себе под нос.

* * *

Через две недели после окончания летних каникул Хаясака позвал меня съездить на могилу к Харуне. Его выписали, но в училище он не вернулся: остался на домашней терапии.

Он предложил отправиться прямо в тот же день где-то после обеда, поэтому я спокойно собралась. Хотя понимала, что мы просто сходим на могилу, сердце почему-то билось чаще.

Я надела любимый костюм и тщательно продумала макияж.

Мы договорились встретиться у цветочного магазина. Разумеется, у того самого, возле больницы.

Хаясака приехал раньше.

– Гербера-кун! Давно не заходили. И вас рада видеть, Гербера-тян.

– Здравствуйте. Мне три герберы, пожалуйста.

– Три герберы. Сейчас! – счастливо улыбнулась продавщица и выбрала красный, желтый и оранжевый цветки.

– А почему три? Не маловато?

– В самый раз.

– Просто три герберы означают… – начала было продавщица, но Хаясака ее перебил:

– Не говорите ей, пожалуйста!

Все это, конечно, странно, но я не стала расспрашивать.

– Гербера-кун, приходите еще!

Он застыл.

– Ну… Если получится, приду, – ответил он, не оборачиваясь к продавщице.

Я кивнула ей на прощание и поспешила за попутчиком.

Мы сели в автобус до кладбища. Хаясака всю дорогу сжимал цветы в руке и не проронил ни слова.

Он заговорил, лишь когда мы добрались до могилы Харуны:

– Мне здесь так спокойно.

– Ага, понимаю.

Это просто камень. Но все же здесь покоилась моя подруга. Она рядом. Вот вроде просто холодная глыба, но все же вокруг как будто роилось тепло ушедшей жизни. Здесь мою душу всегда осенял покой.

Хаясака поставил в вазочку у могилы три герберы, зажег благовония, сложил руки в молитве.

– Я рад, что выбрался сюда напоследок, – пробормотал он себе под нос, когда открыл глаза.

– В смысле напоследок? Осталось чуть больше месяца до ее годовщины, придем еще раз!

– Если получится, придем…

Он глядел куда-то вдаль с невыразимой тоской. Будто вглядывался в глубины могильного камня.

– Ну, пора домой.

Он развернулся и зашагал прочь. Я не отставала и внимательно изучала его сгорбленную спину.

После этого Хаясаку то опять клали в больницу, то снова выписывали. К ноябрю спина у него болела так сильно, что он больше не мог ходить, поэтому в день годовщины могилу я навестила одна.

В последнее время навалилось много дел с учебой и работой, на Хаясаку времени почти не оставалось, но я исправно спрашивала, жив ли он.

Из ниоткуда снова выплыл Такуя. Видимо, расстался с очередной девушкой и от нечего делать написал мне.

– Как ты, живой? – спросила я с порога палаты, когда наконец выбралась навестить друга. На тумбочке уже стояли герберы. Видимо, друзья детства принесли. Со мной и продавщица радостно поделилась, что герберы в последнее время нарасхват.

К тем десяти цветам, что уже стояли в вазе, я добавила своих пять.

– Скриплю помаленьку. Но только помаленьку.

– Раз шутишь – значит, в порядке.

– Не сказал бы! – Он с трудом приподнялся в койке и вытащил из вазы желтую герберу. И вдруг пробормотал, глядя на цветок пустыми глазами: – Наверное, с тобой тоже скоро попрощаемся.

– Ну что ты такое говоришь! Что за настрой?

– Просто чувствую. Что уже скоро. Наверное, Харуна тоже чувствовала.

– Слышать ничего не хочу.

Не припомню, чтобы Хаясака прежде так унывал!

Он поставил герберу на место и продолжил:

– Когда мы в первый раз встретились, ты меня напугала, но о друзьях ты на самом деле заботишься.

– С чего ты вдруг об этом заговорил? Засмущаешь, так что прекрати. И в смысле напугала?

– У тебя же наверняка полно дел, но ты все равно так часто ко мне заглядываешь. Спасибо. Мне это очень важно.

– Да? Ну и хорошо.

Я вспомнила, что во время первой встречи он и правда держался с опаской. Мы и думать не думали, что когда-то поладим. Впрочем, и о его болезни я тогда даже не догадывалась.

– Да что вдруг на тебя нашло? – Я окончательно засмущалась, что он вдруг так разоткровенничался.

– Просто решил говорить все сразу, чтобы не бояться умереть, так и не договорив.

– Да ну брось. Еще ты мне тут умирать собрался…

– Как будто ты сильно расстроишься. Ты же со мной носишься только потому, что Харуна попросила поддержать? А вот умру – наконец станет полегче.

Я глубоко вздохнула. Я вовсе не хотела, чтобы мне стало полегче после смерти Хаясаки.

– Поначалу я правда спрашивала тебя о здоровье только потому, что обещала. Но теперь я за тебя искренне волнуюсь.

– Не скажу, что понял, но, похоже, ты и правда добрая.

Да я и сама не то чтобы хорошо себя понимала. Свои чувства. Но, думаю, смерть Хаясаки расстроит меня не меньше, чем смерть подруги.

– Интересно, увижусь ли с Харуной, когда умру? – задумчиво спросил он, снова укладываясь в койку.

– Понятия не имею. Раз так по ней соскучился…

– «То просто умирай поскорее»? – со смехом продолжил за меня Хаясака. Я вовсе не хотела этого говорить.

– Блин, на работу пора! – воскликнула я, взглянув на часы и вскочив. На самом деле сегодня даже не моя смена. Но я соврала, потому что знала: еще чуть-чуть – и я разревусь.

– А, тебе на работу?.. Спасибо, что уделила время. Удачи!

– Угу… Спасибо.

Я закинула сумку на плечо и собиралась уходить, как вдруг он крикнул мне напоследок:

– Миура-сан, правда спасибо!

– Угу… Я еще приеду.

Он смотрел на меня очень грустно.

С тех пор нам больше не довелось поговорить…

* * *

Несколько дней спустя я заехала к Хаясаке после работы, но он спал. Я просидела с ним с полчаса, но он не просыпался, и я не стала дожидаться.

На следующий день снова завернула к нему.

По дороге решила купить гербер.

– Гербера-тян! Здравствуйте, – все так же с улыбкой поприветствовала меня продавщица.

– Добрый день! Мне, как обычно, пять гербер.

– Хи-хи. Точно не шесть? – озорно уточнила женщина.

– Точно. Пять.

– Ну ладно.

Я расплатилась за цветы и забрала покупку.

– Можно спросить?

– Конечно. Что вас интересует?

– Какое значение у трех гербер?

Продавщица снова хихикнула и ответила:

– Они значат «я тебя люблю». Прелесть, правда?

– Ясно. И правда прелесть.

Так вот что хотел сказать Хаясака Харуне. Я не могла не восхититься.

Хаясака опять спал мертвым сном.

У него впали щеки, на исхудавших руках проступали сосуды.

Вдруг мне в голову пришла идея, и я взяла его